Тайна стонущей пещеры - Страница 36

— Да вот же, вот! Видишь? — указала девочка на двугорбую гору с темным зевом пещеры на крутом склоне.

Глаза у Сбитнева загорелись. Он оглянулся на дорогу. Жорка, лежа на боку, крутил ручку подъемника. Мишка вытаскивал из-под сиденья запасную камеру.

— Пойдем, посмотрим? — заговорщически сказал Сбитнев Зинке и кивнул вниз, на машину: — Они еще с полчаса провозятся. А мы только туда и обратно. Тут метров триста всего.

— Что ты! — всплеснула руками Зинка. — Это гиблое место! Что бабушка говорила?

— Тоже еще… Подумаешь, бабушка сказала, — иронически протянул Шумейкин. Он вызывающе вскинул голову:

— Пойдем, Витя, одни. Не слушай ее!

— Не надо, слышите! — выскочила вперед Зинка, загораживая путь к горе.

— Ладно тебе… Ну, посмотрим с краю и обратно. Что же тут страшного? — возразил Сбитнев и направился к лесу.

— Упрямый же ты, как Фенька — дяди Егора коза, — засеменила рядом с ним Зинка. — Та как заберется на синюю скалу за домом, ничем ее оттуда не сгонишь. Орет, а не слезет. А то возьмет еще да вниз свалится, в ущелье. Сколько раз ее из речки вытаскивали.

— Можешь оставаться, — пренебрежительно сказал совсем осмелевший Шумейкин.

— Ты лучше замолчи, пока я за тебя не принялась! — крутнулась к нему Зинка. — Еще нос задирает. Боевой какой! А то я из тебя быстро перышки повытрясу.

Шумейкин посмотрел в спину Сбитнева, ожидая поддержки, но тот шагал молча.

Лесом ребята подошли к подножию горы. Метрах в тридцати вверху в каменной стене зияла черная дыра. По склону громоздились огромные ноздреватые глыбы известняка. Сбитнев первый стал пробираться между камнями наверх.

— Только в глубину не ходить. Уговор? — крикнула Зинка.

— Ладно уж, давай руку, — обернулся Сбитнев.

Ребята забрались на плоскую площадку перед входом и остановились передохнуть.

Лесистое нагорье полого спускалось к морю. На берегу раскинулся город, а ближе виднелись домики Заветного.

— Вон он, комбинат, на который мы едем! — указала Зинка на белые корпуса цехов на окраине города.

— Витя, посмотри, какое большое озеро! Вот бы покупаться, — вскрикнул Шумейкин.

Зинка и Сбитнев увидели километрах в двух от себя продолговатую извилистую ленту воды между горами. Спереди воду подпирала высокая подковообразная плотина, от которой, извиваясь, мимо Заветного шло глубокое черное ущелье прямо на город.

— Там купаться не разрешают. На плотине всегда охрана ходит, ребят прогоняют, — ответила Зинка.

Ребята повернулись к пещере. В нее вело два входа. Один был широкий, почти круглый, другой чернел изломанной вертикальной щелью.

Пахнуло сыростью и холодом. Войдя в пещеру, ребята сделали несколько шагов и остановились. После яркого дневного света трудно было что-нибудь рассмотреть.

— Может, хватит? — нерешительно проговорил Шумейкин, робко оглядываясь по сторонам.

Никто не ответил. Ребята с трудом разглядели впереди гигантский подземный зал с высоким потолком.

— Гляди! — толкнула Сбитнева Зинка. На стене чернел грубо выбитый крест. Под ним крупно славянскими буквами в три строки были выдолблены слова: «Маркелу Углову. Вечная память земляку. 1893 год».

Оцепеневшие ребята с минуту стояли молча перед надписью.

«Так вот оно, это гиблое место!» — Сбитнев вгляделся в сырой мрак пещеры. Что же скрывается в глубине этого страшного подземелья? Он еще раз прочел давнюю полустертую временем надпись и вдруг ниже ее увидел другую, сделанную поблекшим суриком. Витя подошел ближе и с трудом разобрал:

«1909. Апрель. Член географического общества И. С. Закатов. Погиб при обследовании».

— Как здесь страшно, — шепотом проговорил побледневший Шумейкин. Зинка только крутила во все стороны головой.

— Что же тут страшного? — нарочито громко сказал Сбитнев, и сейчас же огромный подземный зал загудел. Витя нарочно кашлянул, зал снова ответил гулом.

— Давайте, оглядим все хорошенько, — предложил Сбитнев. — Может, еще какую-нибудь надпись найдем.

Ребята стали внимательно осматривать глыбистые стены. Там и тут попадались имена, какие-то цифры, инициалы и отдельные буквы, написанные мелом или нацарапанные чем-то твердым. Стены рассказывали о людях, посетивших это дикое подземелье в различные годы.

В одном месте на гладком куске стены ребята увидели расползшуюся от сырости фиолетовую надпись, сделанную чернильным карандашом: «Тут были Вентерев, Мятин, Ковалева, Шумаков. Июнь 1948 г.» В другом месте «Вася+Зина». Крупные неровные буквы были написаны копотью:

— Вот еще какая-то Зинка тут была, — уже без робости сказала Зинка.

— А это что? — остановился Шумейкин. Зинка и Сбитнев подошли к нему и увидели еще одно выскобленное в камне страшное повествование: «8 августа 1913 г. Михаил Скопцев ушел и не вернулся. Ждали 5 дней». Внизу надпись: «Друзья».

— Что же это такое? Сколько людей тут сгинуло? — растерянно, шепотом проговорила Зинка.

Сбитнев недовольно покосился на нее и спросил Шумейкина:

— У тебя, Олег, фонарик с собой?

— Тут, — ощупал Шумейкин карман, — а зачем?

— Ты что еще задумал? — встревожилась Зинка.

— Ничего особенного. Посмотри, наверху сталактиты какие. Посветить бы.

Глаза ребят уже свыклись с темнотой, и теперь они могли видеть в полумраке уходящий вдаль неровный пол пещеры, заваленный камнями, и мрачные своды зала с множеством трещин и натеков. С потолка свисали сталактиты. Вернее, это были остатки сталактитов, желтевшие на потолке, как потухшие бронзовые люстры.